Художник Мэтью Анджело Харрисон усложняет отношения между свободой действий и эстетикой

После участия в биеннале Уитни художница, представленная Джессикой Сильверман, с нетерпением ждет презентации Kunsthalle Basel 2020 года.

Недавно днем ​​скульптор из Детройта Мэтью Анджело Харрисон выступил в качестве гида на биеннале Уитни 2019 года, указывая на свои любимые произведения. Он является одним из 75 художников, включенных в безымянный опрос, и в свои 29 лет он присоединяется к трем четвертям списка в возрасте до 40 лет, что делает эту итерацию самым молодым музеем на сегодняшний день. Среди его фаворитов — собрание ритуальных инструментов Тионы Неккиа МакКлодден, вырезанных из срубленного ею дерева, сопровождаемое видео, документирующим их изготовление; черно-белая фотография Элль Перес, на которой изображена обнимающаяся пара, грудь одной из которых завернута в пластик и имеет следы игры иглой (пирсинг делается ради удовольствия); и пара фрагментированных портретов-натюрмортов Пола Мпаги Сепуи, созданных в сотрудничестве с писателем Ариэлем Голдбергом. Освещая стены комнаты на пятом этаже музея, фотографии Сепуи, для которых он использует зеркала, штативы и наличие самой камеры, чтобы исследовать взаимосвязь между художником, инструментом и композицией, окружают и дополняют собственные гибридные творения Харрисона. За свой вклад Харрисон представляет шесть новых скульптур из серии «Темные силуэты». Каждый из них представляет собой артефакт, погруженный в смолу, затем точно разрезаемый фрезерным станком с ЧПУ на прямоугольные тотемы разных размеров и напечатанные механические формы, отмечающие работу машины. Четыре копья догонов и два деревянных идола из Западной Африки — некоторые из них являются настоящим антиквариатом, а другие — массово производятся для продажи на Западе — кажутся скрытыми внутри, как будто замороженными во льду, эффект, намеренно достигнутый Харрисоном, чтобы передать идею, которую он называет «абстрактным происхождением». ." Они расположены на гладких металлических постаментах, изготовленных по бельгийскому дизайну середины века, что намекает на историю колонизации страны в Африке.

«Чтобы приспособиться и ассимилироваться с культурным положением чернокожих американцев, им пришлось переосмыслить африканские образы, чтобы создать собственное представление о том, что такое родина», - говорит он. Подходя к своему ремеслу как техно-продюсер (признак его мичиганского воспитания), Харрисон отмечает, что происхождение объектов, как семпл в треке, менее важно, чем готовый продукт. Как только эти объекты попадают в его руки, они теряют свою космическую энергию. «Я заново собрал историю этих вещей и включил ее в свое собственное повествование как чернокожего человека, полностью оторванного от своей родословной».

В центре комнаты выделяется один предмет. Названный Worker Fragment Gleam (2019), он на первый взгляд представляет собой парящую отрубленную фару BMW и выглядит как образец в колпаке. Харрисон, бывший сотрудник Ford, отмечает, что автомобиль был собран на заводе в Детройте: «Вы думаете об этом как о европейском автомобиле, хотя на самом деле его ездят здесь, собирают здесь и потребляют здесь», — говорит он. Если рассматривать их вместе, инсталляция выступает как мощная визуальная метафора утраты и повторной сборки культуры в результате глобализации и обмена между производством и человеческой жизнью. Благодаря приглушенной палитре коричневых и серых оттенков это заявление кажется сдержанным и даже прозаичным.

«Все эти переходы, происходящие из-за глобализации, оставляют след. Они что-то лишают идентичности каждой вещи», - говорит он. «Как только гнев уйдет, как нам на самом деле адаптироваться к этим сейсмическим сдвигам в культуре и сделать их не обязательно правильными, но функциональными, чтобы каждый мог понять историю? Это процесс реабилитации».

Хотя некоторые критики биеннале этого года утверждают, что выставке не хватает радикального огня, синонимом которого она стала за свою 79-летнюю историю, многие художники успешно создали пространство для тонких работ, искусства, которое скорее кипит, чем кричит. . С помощью мощного, но пьянящего намека на сложности современной чернокожей американской культуры, навсегда измененной волнами колониализма и глобализации, Харрисон приводит доводы в пользу свободы действий, а не возмущения.